«Я не умираю, я трансформируюсь». История ученого, который стал киборгом, чтобы победить «болезнь Стивена Хокинга»
В 2017 году американскому ученому-робототехнику Питеру Скотту-Моргану диагностировали боковой амиотрофический склероз (БАС) — неизлечимую болезнь, которая в свое время разрушила нервные клетки Стивена Хокинга. Но Скотт-Морган не сдался: он использовал собственный опыт и все существующие технологии, чтобы заменить пострадавшие функции своего организма электроникой. С помощью искусственного интеллекта он стал «Питером 2.0» и получил шанс на вечную жизнь в машине. Этот похожий на научно-фантастический фильм (но на самом деле совершенно реальный) эксперимент Скотт-Морган описал в своей книге «В шаге от вечности: Как я стал киборгом, чтобы победить смерть». Книга выйдет в ноябре в издательстве «Альпина Паблишер», мы публикуем ее отрывок.
Питер 2.0
Я говорил уже полчаса, и голос мой звучал устало, несмотря на микрофон и динамики. Для меня это было абсолютно чуждое ощущение: я всегда гордился умением говорить без специальных средств поддержки по много часов подряд перед множеством людей, не чувствуя усталости. Но теперь мне оставалось еще десять минут, и я понимал: мне очень повезет, если удастся добраться до финала, не прервавшись на приступ кашля. Что ж, на такой случай в первом ряду сидел Франсис со стаканом воды.
В аудитории яблоку было негде упасть. Плакаты на стенах лишний раз подтверждали, что все мы — на медицинской конференции (на случай, если кто-то из 150 присутствующих вдруг забудет, зачем он здесь). Пока мои зрители были великолепны. Они смеялись, когда я на это надеялся, и сохраняли серьезные лица, слушая жесткое и честное описание моего текущего состояния.
Естественно, мне все больше хотелось повысить ставки и выдать «финал номер два».
Оба варианта я помнил наизусть, как и всю остальную речь: за две недели до выступления мои руки парализовало настолько, что даже держать ими карточки с подсказками было невозможно.
Впрочем, эта речь должна была стать последним моим большим выступлением, а значит, оно того стоило. Но готовы ли мои зрители услышать настоящий призыв к бунту? Решу после следующей части, в которой я снова описывал свой любимый образ. Им я поделился с Франсисом, когда он спросил о моих безумных идеях. И это была проверка.
— Представьте, как я буду жить через несколько лет. Ожидая, пока от моей болезни изобретут лекарство, я смогу снова пройтись по поросшему травой горному плато. Доберусь до обрывистого края на невероятной высоте под перекличку птиц в лазурном небе — и буду стоять там рука об руку с Франсисом, оставаясь вечно молодым и глядя на прекрасный пейзаж в далекой-далекой галактике. А потом мы сможем без усилий перелететь на следующую вершину и наблюдать, как встают над бирюзовым океаном солнца-близнецы, — какой невообразимо прекрасный рассвет! В эти минуты… — я сделал небольшую паузу — вот она, проверка, — мы будем свободны.
Теперь они уже не просто внимательно меня слушали. Я прекрасно понимал, что сейчас, даже не имея возможности взмахнуть исхудавшими руками, пытаюсь вложить в свои слова много страсти; голос мой дрожал, как у древнего старика, и был еле слышен. И все же, несмотря на это, зрители внимали каждому слову. У некоторых были слегка приоткрыты рты, у многих в глазах стояли слезы, кто-то улыбался и едва не плакал одновременно. Они прошли испытание. Они были готовы к «финалу номер два». И я плавно начал.