Финикийцы Азиатского материка
На древних землях между Оксом (Амударья) и Яксартом (Сырдарья), воспетых в зороастрийских священных книгах как созданная богом Ахура Маздой страна цветущих городов, плодородных долин и благодатных оазисов, переплетались исторические судьбы многих народов, различных по этническому составу, быту, религии, уровню культурного развития. Одному из них – согдийцам – суждено было сыграть блестящую цивилизаторскую роль в формировании многих письменностей центральноазиатского региона.
Раскопки в Самарканде, главном городе и сердце Согдианы, в середине прошлого века порадовали археологов красивыми росписями на стенах дворца ихшида (царя). Неизвестный художник полторы тысячи лет назад изобразил многолюдную свадебную процессию: всадники на верблюдах, вооруженные кинжалами, почтенные сановники и подруги невесты сопровождают в столицу принцессу из города Чаганиана. На одежде одного из мужчин, участвующих в шествии, достаточно хорошо различалась согдийская надпись. Расшифровав ее, ученые прочли текст: «Я чаганианский начальник канцелярии по имени Бур-Затак. Я прибыл в Самарканд с выражением почтения к самаркандскому царю. И вы не имейте совершенно никаких подозрений относительно меня – я хорошо осведомлен о самаркандских богах и письменности…»
О чем осведомлен чаганианский канцелярист, современникам его было понятно без дополнительных разъяснений. Нам ответ на этот вопрос придется искать в истории…
В середине I тысячелетия до н. э. земли согдийцев в долине реки Зеравшан были провинцией персидской империи Ахеменидов. В конце IV века до н. э. в Среднюю Азию вторгаются фаланги Александра Македонского, летописцы которого с гордостью пишут о взятии Мараканда, как греки называли Самарканд. На рубеже эр Согдиана становится членом конфедерации, княжеств и вольных городов Центральной Азии, расположенных вдоль Великого Шелкового пути, на караванных тропах которого сходились люди, товары и идеи с разных концов Востока и Запада. А персидские, эллинистические, византийские, китайские, индийские культурные традиции, смешивавшиеся здесь веками, дали жизнь самобытной культуре Согдийской ойкумены от Бухары, Самарканда и Худжанда до Великой Китайской Стены.
По преданию, когда был заложена Мараканда, с Зеравшанских гор спустился леопард – палянг, в древности их называли барсами. Он побродил вокруг стен, одобрил постройки и удалился обратно в горы. С тех пор жители Самарканда стали называть себя барсами, а сильное и красивое животное избрали талисманом города и стали изображать на важнейших городских зданиях
Согдийцы – этнос иранского происхождения, и язык, на котором они говорили, происходил из той же иранской семьи, что древнеперсидский или пехлеви. Естественно поэтому, что и персидская письменность, и первый согдийский алфавит имеют общего предка: арамейское консонантное письмо, из 23 знаков которого в Согдиане использовали 18 букв, несколько идеограмм и matres lectionis для обозначения гласных.
Древнейшие из известных согдийских текстов, получившие в ученом мире название «Старых писем», датируются началом IV века н. э. Это девять частных посланий, которые приготовили для отправки в Самарканд, даже сложили в дорожную сумку, но по каким-то причинам так и не доставили адресатам. В начале прошлого века они были найдены венгерским этнографом Аурелом Стейном в развалинах сторожевой башни на окраине Дуньхуана (китайская провинция Ганьсу), где в свое время обосновалась большая колония азиатских купцов, водивших караваны в Поднебесную.
Письма содержали не только сообщения о торговых делах, нашествии гуннов, пожаре в Сиане или бегстве императора из столицы, но и личные послания, вроде жалобы некоей знатной согдианки, вынужденной отдать дочь в служанки китайцам, потому что муж бросил ее в Дуньхуане без средств к существованию. Особенно интересна переписка девушки по имени Меванча (оно переводится как «Тигренок») с матерью, жившей в Самарканде. В одном из писем Меванча жалуется на печальную судьбу: ее опекун Нанидат хочет жениться на ней, а она не согласна: «Лучше я буду женой собаки или свиньи, чем женой Нанидата», – пишет девушка. Но уже в следующем письме она сообщает самаркандской родне о том, что счастлива в браке и нежно заботится о горячо любимом муже. Непонятно, правда, переменила ли она мнение о Нанидате или ей удалось избавиться от притязаний ненавистного ухажера и выйти за другого…
«Старые письма» – образец раннего согдийского письма, близкого к арамейскому прототипу начертаниями знаков, не соединявшихся друг с другом, и направлением справа налево. Позже оно подверглось серьезным изменениям: стало обязательным слитное написание букв внутри слова, а тексты, возможно, под влиянием китайской письменности, стали следовать сверху вниз. К тому же, учитывая обширность земель Согдианы, в разных ее областях алфавит обзаводился своими собственными отличительными особенностями, которые лучше отражали своеобразие диалектов, бытовавших в той или иной местности.
На протяжении веков согдийский язык и согдийское письмо господствовали в международном общении, торговле и культурном обмене на всей огромной территории Азии, о чем свидетельствуют находки многочисленных надписей на геммах, серебряных сосудах, монетах, другие памятники письменности, представляющие огромную ценность как для лингвистов, так и историков. В начале прошлого века на горе Муг в Таджикистане был открыт архив Пенджикентского правителя Деваштича, претендовавшего на согдийский престол, в котором сохранились дипломатические и частные письма, шпионские донесения, хозяйственные записи на коже, бумаге и расщепленных ивовых палках. Серьезный научный интерес представляют надписи на кирпичах с городища Куль-Тюбе в Южном Казахстане, сообщавшие о постройке города и усмирении «людей кибиток» главой Ташкентского оазиса, которого правители других согдийских областей уполномочили подавить бунт кочевников. Согдийская учебная надпись была найдена в Мерве, древнем городе на юго-востоке Туркменистана – здесь, как известно из средневековых письменных источников, был большой согдийский базар. Более 600 надписей IV—VI веков, начертанных согдийскими купцами, обнаружены на скалах в верховьях Инда, где проходили караванные пути из Средней Азии и Кашгарии в Индию. Как правило, это были имена и названия мест, откуда они прибыли, но среди прочих сохранилось обращение к духам помочь перебраться через горный хребет Каракорума.