Моральное беспокойство страдающего Средневековья
Василий Степанов о новом прочтении «Легенды о Зеленом рыцаре»
В прокат выходит «Легенда о Зеленом рыцаре», лихая экранизация «Сэра Гавейна и Зеленого рыцаря», входящей в артуровский цикл поэмы XIV века. Киноадаптация Дэвида Лоури получилась и иронично злободневной, и по-хорошему старомодной.
Юный племянник короля Артура сэр Гавейн (Дев Патель) прибывает в Камелот на рождественский пир, который своим рыцарям ежегодно устраивает сюзерен. Гости на нем по традиции рассказывают монарху истории о подвигах — своих или чужих. Но не в этот раз: не успеют феодалы пропеть свои канцоны (Гавейну вообще рассказывать нечего), как к Круглому Столу прорывается незваный всадник — громадный зеленый ратник с топором в одной руке и веткой примирительного рождественского остролиста в другой. Артур в недоумении, Мерлин мрачен, но страшила действительно не собирается никого убивать, он предлагает рыцарям игру-поединок: тому, кто его сразит, он отдаст свою секиру. Правда, есть одно условие: ровно через год и один день с рыцарем придется встретиться снова — чтобы он нанес ответный удар соразмерной силы. Сэр Гавейн выйдет вперед, отрубит незнакомцу голову, а спустя год соберется в путь, чтобы склониться перед судьбой.
Сюжет английской поэмы о сэре Гавейне и приключении, которое не сделало ему особой чести, но преподало урок всей дружине Круглого Стола, наверно, знает каждый, кто в детстве бредил обретением Экскалибура, поисками Святого Грааля и прочими событиями артуровского цикла. После Ланселота, Галахада и Персиваля, Гавейн, пожалуй, самый интересный рыцарь Камелота, правая рука и наследник Артура, смельчак и дамский угодник, этически неоднозначный (в приключении Гавейна сопровождает лис, хитрое альтер эго героя) и предельно современный во все времена. По крайней мере, написанная анонимом в XIV веке поэма «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь», за которой вольно следует фильм Дэвида Лоури, на удивление актуально звучит во все времена (неспроста поэма переводилась со среднеанглийского на современный английский целых три раза, а один из переводов принадлежит Дж. Р. Р. Толкину). Смыслы мутируют, подчиняясь