На краю земли
Если набрать в поиске «маяки в шторм», то большинство самых захватывающих фотографий будут из Бретани. Столетиями эти сооружения выдерживают натиск стихии, подавая спасительные сигналы кораблям на своем особом языке – света и цвета.
Самое западное побережье Бретани называется Финистер – то есть Край земли.
Дальше только открытый Атлантический океан и редкие маленькие острова. Ничто не мешает штормам свирепствовать на этих берегах. С давних пор местные жители бесстрашно выходили в море, хотя эти воды таят бесчисленное количество опасностей: рифов, мелей, сильных течений. Потому маяки здесь жизненно необходимы. Они словно второе звездное небо для моряков: столетиями помогают сориентироваться, обойти острые подводные камни, вернуться домой невредимыми. И для фаролога (человека, изучающего маяки) здесь настоящий рай.
Три с половиной часа на скоростном поезде от Парижа до Бреста (не путать с тем, что в Беларуси), час на автобусе до прибрежного городка Лё-Конке, и вот он – Край земли!
Воздух Бретани
Лё-Конке – очаровательный старинный городок. Основные цвета – беленый и серовато-коричневый камень низких домов и мостовых, а также все оттенки синего. Высокий собор с забавным флюгером в виде рыбы, единственный супермаркет, несколько кафе, в интерьерах везде морская тематика. Маленький порт, сохнущие рыбацкие сети, бесчисленные лодки и яхты. И воздух! Влажный, соленый, душистый – такой бывает только на океанском побережье! При первом вдохе у меня от него всегда замирает сердце.
Отправляюсь встречать закат у местного маяка Керморван 1849 года постройки. Это самый западный маяк материковой Франции. Внушительная квадратная башня соединена с берегом каменным мостиком и с одной стороны выкрашена белым, чтобы вместе с маяком Сен-Матьё, к которому я поеду завтра, вести корабли по опасному фарватеру вдоль побережья. На морском языке это называется створ: когда нужно показать кораблю узкий безопасный канал, то ставятся два ориентира на некотором расстоянии друг от друга, передний пониже, задний повыше. С корабля нужно зрительно свести их в одну линию и держать курс «по оси створа», тогда судно остается в безопасности.
Вечер пасмурный и по-осеннему прохладный. Ветерок раскачивает розовато-лиловые цветы, похожие на наш клевер. Кутаюсь в свежекупленный шарф с бретонской полоской, жую багет с сыром и жду.
И вот, наконец, Керморван оживает! Его вращающийся луч начинает бег по кругу, торжественно и бесшумно. Каждые пять секунд – белая вспышка, которую видно на расстоянии до сорока километров! Это называется проблесковая характеристика, и у каждого маяка она уникальна, во всяком случае, на площади до ста квадратных морских миль (примерно 349 км²) не повторяется. Таким образом моряки отличают огонь маяка от прочих огней как на берегу, так и на других навигационных ориентирах: буях, знаках и так далее. Издалека, из моря, эти лучи выглядят как регулярные яркие вспышки, посчитав которые, можно с точностью определить, какой именно маяк впереди и о какой опасности он сообщает, вроде: «Привет, я маяк такой-то, здесь риф, обходи меня, будь внимателен!» А для меня, берегового обывателя, это просто очень красивое зрелище.
Раньше смотрители вручную зажигали лампы в сумерках и гасили с рассветом, а теперь все маяки Франции автоматизированы. От этого немного грустно. Французы, особенно бретонцы, очень ценят свои маяки: их поддерживают в хорошем состоянии, печатают их изображения на всем, от открыток до пакетов в супермаркетах. Маяки – гордость края. И я постепенно начинаю понимать, почему.
Блины из гречки и соленая карамель
На следующий день отправляюсь в «рандоне», как французы называют пешие маршруты, до маяка Сен-Матьё. Шесть километров вдоль океанского побережья по утоптанной тропинке, и я на месте.
Сен-Матьё – это мыс на повороте из океана в Брестский залив. Считается, что свет для кораблей здесь зажигали еще во времена Римской империи, чтобы обозначить вход в более тихие воды. Тогда это был просто костер в металлической жаровне. В Средние века примерно таким же способом морякам светили монахи построенного на мысу бенедиктинского аббатства Святого Матфея. В 1692 году впервые во Франции этот навигационный огонь стал больше похож на современные маяки – масляную лампу установили в застекленный фонарь на башне, а позже здесь же раньше всех использовали отражатели для усиления и перенаправления света в море. Нынешний маяк построен в 1835 году. А от аббатства и первого маяка теперь остались только живописные руины.
Посетителей на удивление много. Билет стоит несколько евро, и туристы со всего света с удовольствием платят за возможность подняться на балкон маяка по узкой винтовой лестнице, чтобы взглянуть на окрестности с высоты в 37 метров. Обзор отсюда, конечно, великолепный: широкое злое море, сочная зелень, россыпь низеньких домиков и вдалеке Керморван и Лё-Конке. Надышавшись видом, спускаюсь вниз. В нижних комнатах маячной башни – уютная сувенирная лавочка и выставочные залы. Как тут удержаться и не накупить открыток?
За стенами аббатства расположена «крепери», в которой подают блины не из пшеничной муки, а из… гречишной. Наполнители могут быть самые разные. Да, здесь выращивают гречиху, но никто не ест гречку в виде каши. Пшеничная же мука стоит дороже, и блинчики из нее – только со сладкими наполнителями. Например, с соленой карамелью – тоже традиционная бретонская сладость. Улыбчивый официант говорит мне, что когда-то благодаря знаменитой герцогине Анне Бретонской местные жители не платили налоги на продажу сливочного масла, морской соли и использование дорог. Чтобы масло дольше хранилось, они добавляли в него соль и везли продавать, а позже из этого соленого масла начали делать карамель. Сомневаюсь, что дело было именно так, но поверю ему на слово.
