Паулина Андреева: «Нужно учиться наводить цифровую чистоту»
В онлайн-кинотеатре «Иви» прошла премьера сериала Клима Козинского «13 клиническая», а теперь его можно посмотреть полностью. Мы поговорили с актрисой и сценаристом Паулиной Андреевой о заветах мастеров, желании учиться и умении жить, а не достигать
Мир «13 клинической» с первых кадров погружает зрителя в будто бы привычную московскую жизнь, где талантливый хирург Кирилл (Данила Козловский) волей засевшей в его голове опухоли сталкивается с обстоятельствами, мягко говоря, нетипичными. Больница из названия сериала едва ли похожа на обычное медучреждение. Здесь таким же будничным тоном, как очереди в «Дикси», обсуждают демонов и их изгнание, пациентам предлагают во время процедур держать покрепче пакетик костей, для их же блага, чтобы без последствий. И если скептик Кирилл в 13-й новичок, то трудоголик Аня привыкла проводить в больнице дни и ночи. Ее роль и сыграла в сериале Паулина Андреева, чья фильмография теперь полнится сразу двумя профессиональными определениями: «актриса» и «сценарист». Как одно влияет на другое, почему прокрастинация — это не только про плохое, а также зачем все время наблюдать за жизнью вокруг, избегая при этом публичности — поговорили с Паулиной об этом и о многом другом.
— Помните ли вы момент, когда прочитали сценарий «13 клинической» и первые от него впечатления? Ведь сюжет для русского сериального мира не совсем привычен.
— Очень хорошо помню этот момент. Мне пришло предложение попробоваться в этот проект, и я сразу обратила внимание на имя сценариста. Им был Андрей Золотарев, один из моих учителей в школе кино и телевидения «Индустрия». Для меня его имя — определенный знак качества сценария. И еще это первый продюсерский проект кинокомпании «Иней», которую создал Андрей. Вместе с «Иви» они разрабатывали проект «13 клинической». Мне прислали три серии, я сразу их прочитала и немедленно захотела, чтобы меня утвердили, настолько мне понравилось. (Смеется.) Этот сценарий необычен подробностью созданного мира. В нем есть собственный язык, терминология, совершенно особенные характеристики у каждого из героев, очень хороший юмор. Ты находишься где-то между реальностью и чем-то потусторонним, где-то посередине, и это еще на этапе текста было довольно убедительно. Я не наблюдала перегибов ни в сторону мистификации, ни забытовления каких-то волшебных моментов. А еще я не играла таких героинь, такого базово хорошего человека. Со своей болью, безусловно, со своим внутренним конфликтом. Героине Ане сложно спорить или высказывать свое мнение, обозначать свои границы, а внутри у нее кипит.
— У каждого режиссера и сценариста свой подход: кто-то не против, когда артист слегка «подминает» под себя текст, адаптирует его, кто-то, наоборот, считает, что это невозможно. Как вы смотрите на это как актриса? И изменился ли этот взгляд после того, как вы стали писать сценарии сериалов?
— Я не очень люблю привносить свое с точки зрения текста. Если соглашаюсь участвовать в проекте, значит, мне заведомо нравится сценарий. Конечно, на съемочной площадке могут появиться какие-то детали, слова, словечки, но это не текст генерально. Что касается «13 клинической», поскольку я лично знакома с Андреем Золотаревым, то перед тем, как сесть читать сценарий, я спросила его, могу ли прокомментировать, если вдруг мне покажется, что драматургически чего-то моей героине не хватает? Я бы никогда этого не предложила, если бы не знала Андрея и не дружила бы с ним, потому что это было бы нарушением субординации. У каждого своя работа. Он сказал мне, что был бы благодарен взгляду со стороны. И было несколько нюансов, мне показалось, что имело смысл какие-то сцены добавить, где-то что-то усилить. Я говорила именно о своей героине. Мы встречались с Климом и с Андреем втроем, обсуждали эти моменты, и он действительно дописал пару сцен. Но он дописал все сам, я говорила лишь о том, чего в конструкции для развития моего персонажа не хватает. Дальше, на площадке, на мой взгляд, заниматься дописыванием неправильно. Очень часто, когда актер начинает добавлять текст, это скорее словоблудие, словесный мусор, который не нужен. Картину со стороны полностью, от начала до конца, могут видеть только режиссер и сценарист. Актер видит все равно только свою линию.
— Вы учились в Школе-студии МХАТ в мастерской Дмитрия Брусникина и Романа Козака. Каким оказался для вас этот артистический «фундамент»?
— Школа-студия дает тебе ощущение твоей актерской целостности и твоей самоценности. Нас всегда воспитывали не как функции режиссера, но как личности. Если ты личность, а не просто человек, который хорошо, органично произносит текст с партнером, то, конечно, у тебя должно быть свое видение, должна быть возможность попробовать участвовать. Мне кажется, только во взаимодействии рождается что-то настоящее, и оно не обязательно будет принадлежать только режиссеру или только тебе. Это то, что родится в результате вашего спора, вашего взаимодействия. Наши мастера учили нас уважению. К старшим, к режиссеру, к себе. Нас воспитывали не как части конструкции, а как самостоятельные конструкции. И с актерской, и с человеческой точки зрения. Я долгое время, когда уже поступила в Московский художественный театр, вставала при виде каждого человека старше меня. И, в общем-то, по-прежнему я не могу сидеть на месте, когда заходит старшее поколение актеров, мне не сидится на месте, у меня выработалась привычка приветствовать их таким образом.
Кажется, это такие мелочи — здороваться с каждым человеком, которого ты встречаешь в театре, быть вежливым, но, на самом деле, эта маленькая культура, бытовая, несет за собой культуру поведения на сцене, в репетиционном зале, на съемочной площадке. И это очень важно, это твой внутренний стержень.
— Есть ли какие-то заветы, которые вам особенно ценны и близки?
— Например, Дмитрий Владимирович Брусникин в последние годы своей жизни — а мы всегда общались и поддерживали связь, работали по-прежнему в одном театре — часто повторял, что нужно не останавливаться и продолжать учиться. Я тогда как раз начала учиться в Школе кино и телевидения «Индустрия» на сценарном мастерстве, и он был очень этому рад и говорил мне: «Ты всегда учись, никогда не останавливайся. Если ты вдруг посчитаешь, что ты уже всему научилась, это, скорее, опасный момент, чем радостный». И он также говорил нам: «Ни к чему не привязывайтесь, ни к театру, ни к квартире, постарайтесь не привязываться. Мир огромен, театров очень много, площадок, где происходит, случается искусство, их много. Не застревайте, все время двигайтесь и всегда учитесь». И если посмотреть на наш выпуск, так и получается. Например, Яна Гладких стала режиссером, снимает сериалы для платформ. Нина Гусева окончила Школу Разбежкиной, и теперь она режиссер-документалист. Я много могу перечислять. Сегодня как будто бы каждому из нас, я говорю об актерах, недостаточно иметь только это, как будто хочется набирать и набирать багаж знаний.