Как понадстроить Россию
В советское время небоскребы были верной приметой «загнивающего Запада». В новой России — превратились в символы прогресса и благополучия: в наших городах все больше высотных зданий, причем не только офисных, но и жилых — их, пожалуй, встречаешь даже чаще. Субъективные ощущения подтверждают объективные данные: средняя этажность новостроек в городах-миллионниках РФ сегодня 15,1 этажа — в 2,2 раза выше, чем в советское время! При этом риэлторы уверяют: это далеко не предел, ведь жить на высоте модно, особенно у молодежи. Эксперты, правда, не столь однозначны: жестко критикуют «высотные увлечения» и ссылаются при этом на… Запад. Там в XXI веке тренд обратный — жилые высотные кварталы выходят из моды. «Огонек» решил разобраться: надо ли расти нашим городам ввысь и дальше?
Согласно статистике Совета по высотным зданиям и городской среде (CTBUH — международная организация по вопросам высотного строительства, основана в США при Лехайском университете в 1969-м, ныне действует при Иллинойском технологическом), в мире сегодня 1478 небоскребов выше 200 метров, только за прошлый год силуэты городов изменили 143 новые высотки. Россия в топ-10 не попала: на первом месте по высотному строительству оказался Китай, на 10-м, для сравнения,— Канада. Хотя тренд и у нас заметен: в последнее время российские мегаполисы стремятся ввысь. Пока одни радуются строительным успехам, другие недоумевают: а зачем, мол, нужны высотки при таком количестве свободной земли? Вопросы вызывают, собственно, не столько сами небоскребы (к многоэтажным отелям и офисам претензий нет), сколько кварталы высотной жилой застройки — они как грибы вырастают на окраинах многих отечественных городов.
О том, куда расти российским мегаполисам, мы решили спросить у зампредседателя совета по жилищной политике Союза архитекторов России, архитектора Юрия Эхина. Этот специалист известен своим критическим взглядом на отечественные градостроительные реалии. Однако нас в разговоре с ним прежде всего интересовал глобальный контекст.
— Юрий Брониславович, эксперты давно называют перенаселенность крупнейших городов мира — одной из главных проблем современности. Есть ли решение?
— Вы исходите из посылки, что будущее человечества связано с крупными городами, я же в этом отнюдь не уверен.
Давайте разберемся. Сегодня популярна теория японца Кеничи Омаэ, который доказывает, что в будущем экономика всего мира будет завязана на 600 крупнейших городов. Из этого следует, что другие населенные пункты перспектив не имеют. Собственно, похожую теорию излагает и известный шведский экономист Кьелл Нордстрем. Так вот Россия, как мне кажется, в последнее время идет по этому пути и сделала ставку на большие города. А я как специалист по жилищной политике считаю, что для нас подобная стратегия будет ошибочной. Если не сказать — разрушительной.
— А что говорят другие эксперты о выкладках Омаэ и Нордстрема? Консенсус есть?
— Мнения разделились. Есть те, кто ставку на большие города считает возможной. Другие, вроде меня, категорически против. Поясню свою позицию на следующем примере. Возьмите островные государства, Японию или Сингапур. Перенаселенность и при этом жаркий климат, море, хорошая инсоляция… С точки зрения Сингапура мегаполисы — единственная возможная модель развития. Тут не поспоришь.
Но у такой крупной и малонаселенной страны, как Россия, подход должен быть иной: в условиях снижающейся рождаемости (на минус 15 процентов за прошлый год) и невысокой плотности населения укрупнение и без того немаленьких мегаполисов приведет к опустошению оставшейся территории. Если мы посмотрим на демографическую карту России, то уже сейчас увидим некое подобие головастика. Наиболее плотно заселена европейская часть — Москва, СанктПетербург, территории южнее Москвы, а дальше к Уралу и особенно за Уралом — длинный и тонкий заселенный «хвост», аж до Владивостока. Что же будет дальше?
Недавно мне по линии Союза архитекторов прислали на экспертизу нацпроект «Жилье и городская среда» (согласно этому проекту, к 2024 году объем строительства жилья в России должен вырасти в 1,51 раза, или до 120 млн квадратных метров в год.— «О»). Я сделал заключение, что цели, поставленные там, невыполнимы. Но мне кажется, будет еще тревожнее, если мы приблизимся к их решению… Соберите все население страны в 16 крупнейших городов России — и остальная часть просто обезлюдеет!
— Но ведь эта тенденция — я говорю про укрупнение городов — видна не только у нас. Примеров масса — от Парижа до Шанхая. И, кажется, никто тревогу не бьет…
— Про весь мир говорить не стану, с каждым конкретным случаем надо разбираться отдельно. Вот вы упомянули Шанхай. Это действительно огромная многомиллионная агломерация, только сам Шанхай насчитывает 24–29 млн жителей, а ведь в его орбите еще ряд крупных городов. Это как если Москву рассматривать вместе с Тулой, Владимиром, Рязанью, Тверью, Ярославлем и Калугой. Кажется, что Шанхай — город-монстр. Но вот вам пример: его население составляет лишь 10 процентов от населения Китая. Опять же для сравнения, Москва уже давно преодолела эту отметку (от населения России соответственно).
Но самое любопытное: Шанхай развивается как промышленный город — там строятся предприятия, где требуется рабочая сила. Точно так же раньше появлялись советские промышленные города. К сожалению, не могу сказать того же про современные отечественные мегаполисы: у нас, наоборот, промышленность сворачивается, а производства в основном закрываются. При этом основная ставка делается на жилье. Между тем эксперты ЮНКТАД (Конференции ООН по торговле и развитию.— «О»), анализируя ситуацию в целом по миру, констатируют: ставка лишь на рыночное жилье опасна для экономики (высокодоходное жилье привлекает капиталы из банков, и их не хватает для развития промышленности), а также бьет рикошетом по незащищенным слоям, которые просто не могут его себе позволить. Можно вспомнить и ведущего российского эксперта в сфере жилищной политики Надежду Косареву, президента Института экономики города: она утверждает, что ипотека не способствует развитию города… Вот и получается, что ставка на жилищное многоэтажное строительство, мягко говоря, необоснована и недальновидна.
— Простите, но разве развитие городов вокруг заводов — не устаревшая модель? Есть же, в конце концов, интеллектуальный труд…
— Теоретически да. Например, в том же Сингапуре сделали упор именно на развитие интеллектуальной отрасли. Но есть ли такие успешные примеры у нас? У меня нет ответа.