«Воздух» победы
В прокат вышел новый проект Алексея Германа-младшего «Воздух»
Фильм снят при поддержке Министерства культуры и Фонда кино. Бюджет составил 450 млн рублей. При обилии всевозможных высокотехнологичных примочек (как пишет Википедия, были использованы «экраны из LED-панелей общей площадью 800 м², гимблы для полноразмерных моделей самолетов, пришедший из игрового мира движок Unreal Engine, технология IN-CAMERA VFX, которая давала возможность синхронно интегрировать графику прямо на съемочной площадке» — и не спрашивайте меня, что это такое) и сложных работ по моделированию исторических реалий («были построены 12 самолетов моделей Як-1Б, воссозданы полевые аэродромы времен войны») этот бюджет выглядит более чем скромно. А на фоне 1,2 млрд рублей «Мастера и Маргариты» и вовсе нищенским.
У фильма была тяжелая съемочная судьба. Начав снимать в далеком 2018 году, Герману-младшему пришлось на год остановить работу из-за пандемийных ограничений. Учитывая технологическую сложность работы на натуре со всем огромным съемочным хозяйством, включающим и самолеты, и аэродромы, этот перерыв обошелся группе дорого. Соблазн сделать красивое эстетское кино «не для всех», которого не избежали авторы «Мастера и Маргариты», у Германамладшего был велик.
Однако у этого фильма есть важное посвящение, очень личное для автора. Перед финальными титрами на экране появляется надпись, что фильм посвящен всем женщинам — участницам Великой Отечественной войны, погибшему деду и бабушке, которая в оккупации спасла маленькую маму режиссера Светлану Кармалиту. Это скромное посвящение, не предваряющее, а замыкающее фильм, длящийся 151 минуту, оказывает на зрителя странное действие. К 150-й минуте зритель уже плачет. Но не оттого, что ему все два с половиной часа давили искусством на жалость. Это дело нехитрое. Он плачет из-за того, что фильм как будто переадресовывает эмоции с самого искусства к реальной истории войны и страны, ее людям и ее человеческой трагедии. Высокое искусство кино в руках Германа-младшего сознательно уступило место куда более значимым ценностям. И упоминание в самом конце о семейной трагедии режиссера только подтверждает, что все только что увиденное зрителю не показалось. Все так и есть.
Либеральная критика во главе с Зинаидой Пронченко уже успела заклеймить автора, обозвав фильм длинным признанием в любви Путину. Отдадим должное ее умению читать между строк то, чего нет. Но стоит обратить внимание на давно известный факт: либералам от кино вообще мало надо. Их не купишь ни высокими технологиями, ни мастерством режиссуры, ни актерской игрой. Если фильм не соответствует повестке, он так и так будет отправлен в мусор истории. Если соответствует — ура и в воздух летят чепчики.
Когда тот же автор снял откровенно слабого «Довлатова» (2018), та же либеральная критика кричала, что Германмладший — главный режиссер земли русской. «Атмосфера», «зрелый режиссерский взгляд», «высокое мастерство» — это все про унылый, бесконечно скучный фильм, где половину времени зритель тупо смотрит в туман. Но повестка была отработана. Значит, те, кому фильм не нравится, просто ничего не понимают в кино. Смущенная публика выходила из залов в полной растерянности: что это было? Про что? Зачем? Про драму времени, в котором нет места таланту, припечатывали критики и требовали максимального аудиторного охвата.
Дело в том, что и на этот раз Герман-младший снял все то же самое и точно так же. Но теперь он, гляди-ка, уже бездарный патриот. Так что критику либералов мы пропустим мимо ушей.
Герман-младший вообще верен своим эстетическим принципам. Разрабатывая отцовскую ниву эстетского и атмосферного кино с дотошным вниманием к деталям и композиционной изысканности картинки, неизменно одерживающей верх над сюжетной цельностью, Герман-младший отличается завидным постоянством со времен своего раннего «Гарпастума» (2005). Все его фильмы — это, в сущности, один и тот же длинный сериал без начала и конца. В этом смысле «Воздух» — новый сезон, продолжающий все ту же традицию. Есть тут и фирменный германовский туман, и почти монохромная сепия, и изысканная картинка, и рваный сюжет, который все никак толком не начнется. Как следствие, весь первый час картины зрительный зал мучится острым искушением встать и уйти. Потому что — ну сколько можно?!