Борис Порфирьев, Александр Широв: «Решить климатические проблемы в лоб невозможно»
Как и кем формируется глобальная климатическая повестка и почему следование приоритетам национального развития не является предательством дела спасения климата
Прокомментировать итоги COP-28 в Дубае и объяснить специфику нынешнего момента в развитии глобальной климатической повестки «Монокль» попросил руководство Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН. Ученые ИНП давно и глубоко погружены в анализ климатической политики в ее экономическом измерении, активно участвовали в разработке утвержденной два месяца назад обновленной версии Климатической доктрины Российской Федерации.
Научный руководитель Института академик РАН Борис Порфирьев занимается экономическими проблемами изменения климата с конца 1980-х — начала 1990-х годов — именно тогда эта повестка начала превращаться из объекта научных дискуссий во все более мощный инструмент международной политики и технико-экономической конкуренции держав.
Директор института член-корреспондент РАН Александр Широв с коллегами провел серии оригинальных сценарных расчетов влияния широкого арсенала мер по декарбонизации на экономическую динамику для нашей и ряда зарубежных стран, входил в состав российской делегации на саммите в Дубае.
Для не погруженных в зеленые интриги наблюдателей климатическая конференция ООН в Дубае запомнится нешуточным конфликтом вокруг формулировки итоговой декларации. Вместо провозглашения поэтапного отказа (phasing out) от использования ископаемых топлив в энергетике, которое не устроило Саудовскую Аравию и других крупных нефтеэкспортеров, было использовано чуть более мягкое выражение — переход от их использования (transitioning away from fossil fuels).
— Коллеги, вы можете объяснить, почему столько копий было сломано вокруг этой бюрократической казуистики, ведь решения саммита ни к чему конкретному не обязывают ни правительства, ни бизнес?
Борис Порфирьев: «Танцы» вокруг формулировок итоговой декларации не новость для климатических конференций. Сходная по сути и накалу страстей дискуссия разгорелась в 2021 году на СОР-26 в Глазго вокруг угля: против формулировки «поэтапный отказ от угля» (phasing out), выступила Индия, настоявшая в итоге на ее замене в итоговом документе форума существенно менее жестким и обязывающим «постепенным снижением роли угля (phasing down) в энергетике».
Александр Широв: Я присутствовал на одной из пленарных сессий при обсуждении финальной декларации нынешнего форума 10 декабря. Это многочасовая казуистика. Выступающие от стран и групп стран цепляются к каждому параграфу, буквально к каждой запятой. Целый день продолжается этот скучный спектакль, невозможно досидеть до конца. Честно говоря, непонятно, зачем это делается, потому что еще в сентябре все формулировки были согласованы на высоком министерском уровне.
— Хотелось бы понять статус этого мероприятия и его решений в принципе.
А. Ш.: Климатические конференции ООН в последние годы превратились в интересный микс тематической ассамблеи ООН и «зеленого» «Экспо». Число только аккредитованных участников составило несколько десятков тысяч человек, а национальные павильоны были доступны для всех желающих.
Б. П.: Ну все-таки это не просто шоу, говорильня и ярмарка тщеславия. Начало процессу организационного оформления международной климатической политики положила Рамочная конвенция ООН об изменении климата (РКИК) 1992 года. Последующие регулярные конференции сторон РКИК (или, в английской аббревиатуре, COP), включая нынешнюю, 28-ю по счету, нацелены на имплементацию, уточнение и развитие целей глобальной климатической политики. И некоторые из этих саммитов, как мы знаем, были отмечены заключением соглашений, значимо повлиявших на климатическую политику конкретных стран. Это прежде всего COP-3 в японском Киото 1997 года, завершившийся подписанием Киотского протокола — первого в истории экономического механизма регулирования выбросов парниковых газов (ПГ) для развитых стран. И COP-21 в Париже 2015 года, где было подписано масштабное Парижское соглашение по климату (подробный разбор этого документа дан в материале «Сказки Парижского леса» в № 27 журнала «Эксперт» за 2017 год. — «Монокль»).
Прорывным обещал быть Копенгагенский COP-15 2009 года, но этого не случилось. Зато на том саммите в полный голос заявил о себе так называемый Копенгагенский консенсус — движение ученых, пытавшихся вписать климатическую проблему в более широкий контекст целей устойчивого развития. Идеолог этого проекта, директор датского Института экологической оценки Бьорн Ломборг провел получивший широкую известность опрос среди полутора десятков лауреатов Нобелевской премии, попросив их оценить сравнительную значимость глобальных проблем, стоящих перед человечеством.
В итоговом списке изменение климата расположилось в конце первой десятки, а на первых позициях оказались проблемы борьбы с инфекционными болезнями, эпидемиями и нищетой. Кстати, в этом году он опубликовал книгу «Сначала — наилучшие решения» (Best Things First), ставшую, по оценке еженедельника The Economist, бестселлером. В ней, используя известный экономический инструментарий сопоставления затрат и выгод, Ломборг показал, что приоритетными для благоденствия мира являются недопущение роста заболеваемости туберкулезом, малярией, хроническими заболеваниями, снижение уровня недоедания, улучшение образования, рост мировой торговли, включая интернет-торговлю, и обеспечение прав собственности на землю. Среднегодовые расходы на эти цели оцениваются в 35 миллиардов долларов в год против роста доходов бедных слоев населения на 1,1 триллиона долларов и спасения 4,2 миллиона жизней, также в среднем в год.
С конкретными оценками как 2009-го, так и 2023 года, очевидно, можно спорить. Но сам подход представляется продуктивным в том смысле, что климатические проблемы следует рассматривать и решать системно, в контексте и во взаимосвязи с другими проблемами устойчивого развития, что, кстати, прямо предусматривается Парижским соглашением. В последние годы такой подход находит все большее понимание как среди аналитиков, так и политиков и международных организаций, прежде всего ООН. Эффективное регулирование выбросов парниковых газов и адаптация населения и экономики к неблагоприятным последствиям изменения климата невозможны без решения проблем социально-экономического и экологического развития.
— Мечтать можно сколько угодно, но по факту мы видим, что даже после вступления в силу Парижского соглашения эмиссия парниковых газов продолжает увеличиваться. Был единственный год, когда выбросы снизились, — 2020-й, разгул пандемии COVID-19, локдауны, приостановка производств по всему миру.
Б. П.: Выбросы действительно снизились на 4,8 процента, хотя уже через два года восстановительный экономический рост после кульминации пандемии коронавируса вернул все на круги своя: в 2021 году объем выбросов превысил уровень 2020-го на 4,7 процента, а в 2022 году добавились еще 1,1 процента, тем самым перекрыв сокращение 2020 года. При этом любопытно, что указанное сокращение выбросов не только не привело к ожидаемому снижению (или хотя бы нулевому росту, учитывая временной лаг соответствующего эффекта) глобальной приземной температуры, но, напротив, привело к ее увеличению на одну сотую градуса. Дело в том, что наряду с уменьшением эмиссий парниковых газов по названным вами причинам из-за них же сократились выбросы загрязняющих веществ, включая мелкодисперсные аэрозоли, тем самым способствуя увеличению прозрачности атмосферы и инсоляции поверхности Земли. Этот эффект нашел отражение в свежем, 2022 года, Шестом докладе IPCC (Межправительственная группа экспертов по изменению климата, МГЭИК. —