Леонид Гозман: Хроника объявленной революции. Почему последствия московского политического кризиса будут очень серьезными
Президент Союза правых сил Леонид Гозман, побывавший на субботнем митинге на проспекте Сахарова, считает, что власть поставила себя в безвыходное положение и не решится выполнить ультиматум организаторов о регистрации всех независимых кандидатов. Таким образом, неспособность верхов и нежелание низов воспроизводит условия, которые раньше принято было называть «революционной ситуацией».
Контекст
Недооценка противника — в данном случае, народа властью — неизбежно приводит к серьезным осложнениям. Закон о московских выборах на тот момент, когда его принимали, выглядел с точки зрения начальства идеально. Партиям, представленным в городской думе, то есть своим, собирать подписи не надо. А всяким там горлопанам ставятся заведомо невыполнимые условия: три процента избирателей округа, да еще и в кратчайшие сроки, да еще чтобы слова не вылезли за квадратик, а вместо «город» не написать «гор.» и так далее. В общем, три мешка проса да три мешка еще чего-то. А потом-то, конечно, на бал, милости просим.
Но тут пришла фея. Она приняла образ сотен молодых людей, которым просто никто не сказал, что эта работа невыполнима в принципе. И они ее выполнили.
Добавило неприятностей то, что «Единая Россия» стала столь отвратительна москвичам (думаю, не только им), что выбраться под ее брендом невозможно. Ее кандидаты проиграют даже в подброшенных бюллетенях. Пришлось объявить своих прикормленных независимыми. А поскольку закон писался, как всегда, не для себя, а для «пипла», начальство просто забыло, что теперь-то подписи надо собирать и их людям тоже. Нарисовали, конечно, дело нехитрое, но эти фальсификации столь очевидны — никто фактически не видел на улицах Москвы сборщиков за провластных кандидатов, тогда как оппозиционеры стояли на каждом углу, — что вполне могут произвести эффект мины замедленного действия. Преступление ведь не только в том, что не регистрируют тех, кто подписи собрал, но и в том, что регистрируют тех, у кого этих подписей нет. И соучастниками этого преступления будут не только технические работники, но и будущие депутаты. Это все, конечно, лишь мое оценочное суждение. Но мина может взорваться в любой момент, разрушив столь долго стоявшую и казавшуюся стабильной конструкцию.
Когда в 2011-м смухлевали с подсчетом, народ возмутился наглостью, но не испытывал особых симпатий к обделенным структурам. Людям на Болотной было, в общем, наплевать, сколько голосов украли у КПРФ или у эсеров. Раздражало презрение к народу, а не манипуляции со структурой Думы. Сейчас же есть живые, пользующиеся поддержкой люди — независимые кандидаты, есть те, кто поставил подпись, а им сказали, что их вообще не существует. Уровень хамства, бывший и тогда высоким, сейчас зашкаливает и стал персонифицированным. Тогда протестующие были только против, сейчас они еще