А был ли Нальчик?
Кантемир Балагов сегодня все ближе к Голливудским холмам и все дальше от вершин Кабардино-Балкарии, где он родился и вырос. В материале GQ самый звездный из молодых российских режиссеров возвращается к истокам.
Три дня назад, когда рядом со мной в самолете плюхнулся в кресло сонный и угрюмый Кантемир Балагов, я даже подумать не могла, что нас ждет впереди. Лауреат трех наград Каннского кинофестиваля кормит меня лучшими в Нальчике сосисками в тесте под треки OG Buda про инцест и марихуану, пока его двоюродный брат Астемир везет нас на серебристом «мерседесе» 2002 года — кататься на фуникулере. По дороге мы спорим, кто самый выдающийся боксер современности — Тайсон Фьюри или Энтони Джошуа, — и обсуждаем «беби Йоду» в «Мандалорце». Старшеклассники вышли с уроков.
О Балагове в последнее время принято говорить высокопарно — ученик Сокурова, снимает остросоциальное авторское кино, ведет затворнический образ жизни, предпочитает «Оскару» Канны и не работает с популярными в народе актерами даже ради денег. Поэтому я была уверена, что Кантемир окажется скучным высокомерным интеллектуалом, который по привычке даже на вопрос «Что вы едите на завтрак?» отвечает цитатами из философских трактатов. И тем приятнее было три дня подряд убеждаться, насколько сильно я ошибалась в своих представлениях о Балагове.
«Просыпаюсь, завариваю кофе, кормлю собаку, смотрю видосы на ютьюбе, читаю, делаю наброски к новой картине, играю в Nintendo и жду кентов, чтобы вечером сыграть в «дотку» — так Кантемир коротает дни, пока не начнет активно работать над следующим фильмом. Причем о DotA Балагов говорит с особым трепетом. Кантемир наверняка уговорил бы меня уволиться, чтобы я рубилась в игру вместе с ним целыми сутками, но отвлекся на милую пожилую женщину, продающую свитеры у Чегемских водопадов.
Вот звезда мирового кинематографа уже мило общается с бандой бабушек, которые настойчиво пытаются продать ему пояс из собачьей шерсти, свитер, варежки или, на худой конец, трусы, — при этом он меньше всего похож на забитого интроверта. Тем не менее, оказавшись в Москве, Кантемир сидит дома и никуда не ходит. «Очень надеюсь, что когда-нибудь силы моего авторитета будет достаточно для того, чтобы я вообще никуда не ходил — ни на какие мероприятия. Я очень хотел бы появляться на публике раз в год. В этом плане мой образец для подражания — затворник Терренс Малик. Но при этом я понимаю, что нужно общаться со зрителями и получать от них обратную связь. Для режиссера это крайне важно». Балагов, увлеченно почесывая за ухом одноглазую собаку, называет такой образ жизни профессиональной гигиеной — чтобы не расплескать весь свой творческий потенциал, нужно беречь энергию и рефлексировать, а не поддаваться общим ожиданиям.
Вероятно, этому, как и почти всему в жизни, Кантемира научил Александр Николаевич Сокуров, неожиданно решивший в 2011 году открыть свою режиссерскую мастерскую на базе Кабардино-Балкарского университета. «Если бы я не встретил Сокурова, то продавал бы строительный инвентарь в отцовском магазине. Или закупал бы для него гвозди оптом. И даже если бы попробовал однажды снять кино и у меня бы ничего не получилось, такая жизнь наверняка бы меня устраивала, и я даже был бы счастлив». Но, к счастью для всех нас, Кантемиру пришлось экстренно учить английский, чтобы поехать в Канны со своим первым фильмом «Теснота» в 2017‑м, а не постигать разницу между шурупами и саморезами.
В каждом интервью Балагов объясняет, что Сокуров — его главный учитель, а травмы и комплексы — основной источник его вдохновения. Пользуясь случаем, пока Кантемир расплывается в улыбке шириной с гигантский чебурек, который он ест, я спрашиваю, какой опыт в его жизни оказался наиболее болезненным. «Самая большая травма в моей жизни — это развод родителей. Мне было где-то лет 12, я выбирал, с кем буду жить — с отцом или с мамой, это все было довольно тяжело. Потом начался переходный возраст, я стал очень агрессивным, часто неправильно себя вел по отношению к матери, не понимал ее. Это все отразилось на мне». Пока я слушаю историю о разводе родителей Кантемира, вспоминаю, как в интервью Дудю он сказал, что не планирует заводить детей ровно до тех пор, пока не поймет, зачем подарит жизнь новому человеку.