Осень без патриарха
По просьбе Esquire писатель Сухбат Афлатуни рассказывает, как Ташкент встретил известие о смерти Ислама Каримова, бессменно руководившего Узбекистаном двадцать семь лет.
Конец августа – золотое время в Ташкенте. Днем еще жарко; еще кое-где гудят, выплевывая на улицу горячий воздух, кондиционеры. Еще полно фруктов, и все мусорки дружно пахнут скисшим арбузом. Полно дынь: одна – на столе, ос приманивает, другая в ведре или в ванне плавает, остывает. Вопрос, что подавать на сладкое, не возникает. Одними дарами природы можно не то что стол – всю комнату завалить.
Но жара уже пошла на спад, небо прозрачно, как вода в кулере, по вечерам прохладно. Дети догуливают и доигрывают последние дни: скоро учеба, тетради, школьные линейки, белый верх – черный низ. Ну и, разумеется, приближение 1-го сентября, Дня независимости. Ежевечерние репетиции праздника: отдаленные звуки фонограммы, подсвеченное прожекторами небо. Весь Ташкент в гигантских растяжках. Перекрытые дороги, ругающиеся шоферы. Короче, праздник. Начало осени обещало быть для президента на редкость удачным. Просто восхитительным.
В стране спокойно, показатели неплохие, ВВП растет. В июне провели заседание «Шанхайской семерки». Весь центр города вылизали и переасфальтировали. Открыли вместе с китайцами новую железнодорожную линию. Урожай фруктов-овощей неплохой. Вот и спортсмены узбекские порадовали, привезли из Рио золото, серебро.
Но главное, конечно, 25-летие. Даже не нужно уточнять чего. В Узбекистане все и так знают. «К 25-летию Независимости». Именно так, с заглавной буквы. «Мустакиллик 25 йилигига». И флаги, флаги. Несколько дежурное, но все же ликование.
Двадцать пять лет – это уже не шутка, а исторический период. И все эти двадцать пять лет страною бессменно руководит... Ну да, он и руководит. А если добавим еще два года, когда он был просто первым секретарем, то двадцать семь. Возраст... Возраст, конечно, давал о себе знать. Семьдесят восемь лет – тоже не шутка, особенно когда треть из них держишь холодный и скользкий штурвал власти. Официально объявили 28 августа, за пять дней до праздника. Находится на стационарном лечении. Необходимо. Полное. Медицинское. Обследование. Город завис в ожидании.
Внешне все спокойно. Милиция напряжена – но не больше чем обычно. «Здравствуйте... Что у вас в сумке?..» (Это перед спуском в метро, как всегда). Привычно открываешь сумку. «Всего доброго...» (Милиция за последние годы стала определенно вежливой).
Город завис, как зависает компьютерная программа. Какие-то функции еще выполняются, машина деловито гудит. Но картинка на мониторе застывает и на привычные клики не реагирует.
Отключается программа «Праздник»: перестают быть слышны по вечерам репетиции, не гремит привычный салют, не орет восторженная ребятня. Небо остается пустым, темным и не праздничным.